Abstract

Abstract

The article is devoted to medical and legal, scientific and practical analysis of objectives of application of forced measures medical character, Article 98 of the Criminal Code of the Russian Federation.

Full Text

Согласно статьи 98 Уголовного кодекса (далее - УК) России: «Целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц, указанных в части первой статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса» [1]. В тексте УК не дано определение принудительных мер медицинского характера, но впервые в истории уголовного 31 законодательства нашей страны сформулированы их цели. Определение целей принудительных мер медицинского характера даже при отсутствии раскрытия их понятия, оснований их применения, на наш взгляд, помогает определить их сущность, даёт возможность в судебной практике решать вопросы назначения, продления, изменения и прекращения принудительного лечения [2, с. 31-37; 3, с. 33-40; 4, с. 33-36]. По нашему мнению, цели принудительных мер медицинского характера сочетают в себе интересы лица, страдающего психическим расстройством, и интересы общества. Приоритетная цель -психическое здоровье человека. Цели принудительного лечения не дифференцируются в зависимости от категории лиц, к которым они применяются [5, с. 41-45; 6, с. 65-68; 7, с. 46-50]. Сопоставление целей применения принудительных мер медицинского характера с целями наказания позволяет, по нашему мнению, заметить не только существенное различие в их содержании, но и их некоторое сходство, объясняющее причины отнесения правоотношений, возникающих при назначении принудительных мер медицинского характера, к уголовно-правовым. Общим для них является предупреждение совершения новых деяний, которые причиняют вред охраняемым уголовным правом общественным отношениям. Для лиц, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, применение принудительного лечения, соединенного с исполнением наказания, создает условия реализации также другой цели наказания - исправления осужденного. Законодатель не увязывает цели принудительных мер медицинского характера с характером общественно опасного деяния или преступления, совершенного лицом, страдающим психическим расстройством [8, с. 15-19; 9, с. 25-32; 10, с. 141-144]. По нашему мнению, цели принудительных мер медицинского характера не совсем совпадают с целями медицинской помощи осуждённым. Медицинская помощь осуждённым направлена на профилактику заболеваний (например, от туберкулеза и др.), их лечение (например, от травм и др.). Общие лечебно-диагностические задачи входят в задачи принудительных мер медицинского характера как некие составляющие, отражающие лишь одну, медицинскую, составляющую применения принудительного лечения. Но не менее, а, даже, может быть, более важна другая, юридическая, составляющая их применения - предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК. Обе составляющие диалектически взаимосвязаны. Применяемые во время принудительного лечения средства и методы служат одновременно 32 достижению обеих названных целей. Без достижения целей медицинского характера невозможно достижение целей юридического характера [11, с. 252-256; 12, с. 120-124; 13, с. 665-670; 14, с. 55-61]. Излечение - полное выздоровление, восстановление психического здоровья. Добиться излечения от хронических психических расстройств, слабоумия или педофилии в реальной практике применения принудительных мер медицинского характера сегодня невозможно. К сожалению, медицинской науке неизвестны пока тонкие причины и механизм психических расстройств. Принудительное лечение, по существу, направлено на «стирание» признаков (симптомов) психического расстройства, общее улучшение психического здоровья. Можно достигнуть ремиссии хронического психического заболевания (появления «светлого промежутка»), которую следует максимально продлевать по окончании принудительных мер медицинского характера на основании законодательства о здравоохранении. Невозможно излечение и от слабоумия. Можно добиться лишь некоторого повышения социальной адаптации лица, страдающего слабоумием. В психотравмирующих условиях исполнения уголовного наказания невозможно излечение от психопатии - иного болезненного состояния психики [15, с. 789-792; 16, с. 455-458; 17, с. 1109-1115]. Задача применения принудительных мер медицинского характера - излечение (выздоровление) - «наполнена», на наш взгляд, некоторым правовым романтизмом, что обуславливает следующее положение: улучшение психического состояния как программы-минимум при проведении принудительного лечения. Улучшение психического состояния лиц - восстановление способности к осознанно-волевому поведению у лиц, признанных судом невменяемыми, а также у лиц, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания. Под улучшением состояния лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, понимается повышение их социальной адаптации с уменьшением ауто- и гетероагрессии, что способствует предупреждению совершения ими новых преступлений, в механизме которых имеет значение неполное осознание фактической стороны и общественной опасности своих действий (бездействия), патологическое снижение волевой способности к руководству своими действиями. Выбор лечебно-диагностических методов, с помощью которых достигаются излечение, улучшение психического состояния лица, определяется лечащим врачом-психиатром. 33 Под предупреждением совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК, понимается исчезновение (уменьшение) влияния психического расстройства на осознанно-волевое поведение, признаваемое общественно опасным как во время применения принудительных мер медицинского характера, так и в будущем, после их прекращения судом. Предотвращение совершения новых общественно опасных деяний достигается лечебно-диагностическими методами. По нашему мнению, принудительные меры медицинского характера не преследуют целей кары, восстановления социальной справедливости, общей превенции, поскольку они не являются уголовным наказанием. Не преследуют они и неоломброзианских целей излечения от «преступной болезни». К сожалению, в законе не говорится о целях, которые ставит клиническая криминология, - это психотерапевтическая коррекция девиантного (отклоняющегося от общепринятой нормы) поведения и социально-психологическая реабилитация.