Abstract

Abstract

Книга В.В. Вересаева «Записки врача» рассматривается как обоснование запроса на новую медицинскую этику, характеристика которой в основном совпадает с современной биоэтикой.

Full Text

Москва Михаловска-Карлова Екатерина Петровна - д.ф.н., проф., mikhalovska@gmail.com 122 во второй половине ХХ в. и составят содержание биоэтики. Автор убедительно показал, что эти проблемы, не могут решаться только медицинским сообществом. Среди них одна из самых болезненных, этически чувствительных и общественно значимых проблем - клинические эксперименты (В. Вересаев их называет «эксперименты на живых людях»), которые проводились бесконтрольно, без согласия больных, даже не подозревавших, что под видом лечения, к примеру «волчанки», их заразили сифилисом. Вересаев собрал богатейший фактический материал из зарубежных и российских источников [1, с. 99-124]. Его мучает «проклятый вопрос»: морально-этическая дилемма клинических экспериментов. Из всей медицинской прессы только газета «Врач» резко протестовала против экспериментов на живых людях и экспериментаторов, оправдывающих себя тем, что «страданием нескольких лиц человечество ещё не очень дорого заплатит за истинно полезный результат». В итоге частная проблема медицинских экспериментов вывела Вересаева на философский уровень анализа: «интересы медицины, как науки, постоянно сталкиваются с интересами живого человека, как её объекта; то, что важно и необходимо для науки, т.е. для блага человечества, сплошь да рядом оказывается крайне тяжёлым, вредным или гибельным для отдельного человека. Из этого истекает целый ряд чрезвычайно сложных, запутанных противоречий». Это этические вопросы: аутопсии, клинических экспериментов, частной практики и коммерциализации медицины, плохой профессиональной подготовки молодых врачей, «начинающих оперировать людей, не имея опыта оперирования на живых животных» и др. Один из них - вопрос «о границе дозволительного врачебного опыта на людях». Однако, по мнению Вересаева, это «частичный вопрос нашей этики», главная же её задача состоит «во всестороннем теоретическом выяснении вопроса об отношении между личностью и врачебной наукою в тех границах, за которыми интересы отдельного человека могут быть принесены в жертву интересам науки» [2, с. 251]. Вересаев предостерегает: вопрос о «живом человеке» «всё-таки чёрным призраком будет стоять над наукою и требовать к себе всего внимания людей, для которых этические вопросы не исчерпываются маленьким кодексом профессиональной этики». И как итог: «Как это ни печально, но нужно сознаться, что у нашей науки до сих пор нет этики....Необходима этика в широком философском смысле, и эта этика прежде всего должна охватить во всей полноте указанный выше вопрос о взаимном отношении между врачебною наукою и живою личностью» [2, с. 249]. Только в этом случае удастся создать «настоящую медицинскую этику, в основу которой ляжет глубокое изречение одного из самых привлекательных по душевному строю врачебных деятелей, - изречение 123 Бильрота...: «Мы работаем для человечества над самым трудным материалом, именно - над человеком» [2, с. 251]. Названо и философское основание настоящей медицинской этики - «старое правило Канта» [1, с. 217], то есть категорический императив - кредо его деонтологической теории. Именно Кант обосновал принцип уважения автономии личности - важнейший принцип современной биоэтики. Что это: гениальное предвосхищение биоэтики, так же, как и предвосхищение способов решения моральных дилемм клинических экспериментов, принятых в Нюрнбергском кодексе и Хельсинской декларации? Или это логика развития медицины в такой этически чувствительной сфере, как клинические эксперименты, закономерно подвела Вересаева к таким выводам? Во всяком случае, именно русский врач и писатель В.В. Вересаев сформулировал запрос на биоэтику. Реализовал этот запрос и ввёл термин «биоэтика» 70 лет спустя американский онколог В.Р. Поттер. Литература