Abstract

Abstract

В работе приводятся сведения о трепанации черепа у народов Северного Кавказа в историческую эпоху.

Full Text

Ахмадов Тахуз Зайндиевич - к.м.н., доцент кафедры, t.ahmadov@mail.ru 19 нация у горцев имеет свою историю, и начало её теряется «в преданиях арабской медицины» [2]. Он лично наблюдал три случая проведения трепанации и детально описал ход операции. По данным Г.Г. Тхагапсовой (1996), фольклорные и полевые материалы свидетельствуют о бытовании и у адыгов на Северо-Западном Кавказе сложных приёмов трепанации черепа, что отражено в нартском эпосе [3]. Мы полагаем, что горские лекари делали трепанацию черепа только с лечебной целью, при травмах головы и длительных головных болях [1]. Они считали, что всякий удар по черепу, если он довольно силен, независимо от того, сопровождается он или нет повреждением наружных тканей черепа, непременно имеет последствием внутреннее кровоизлияние - сгусток крови давит на мозг и отсюда головные боли, параличи, обмороки, падучая болезнь. При этом трепанация черепа горскими лекарями производилась не трепаном, не долотом и молотом, а соскабливанием слоёв кости черепа, производилась т. н. полировка черепа (polir - фр., мелко скоблить). При соскабливании кости чеченские народные лекари использовали «гам» - дугообразно изогнутый скребок с ручкой длиной 15 см. У дагестанских лекарей был инструмент похожий на узкое долото, углы которого закруглены, а нижняя треть лезвия загнута под прямым углом. Инструменты эти были кустарного (кузнечного) изготовления из мягкого железа, и постоянно натачивались для поддержания острого состояния. Скоблили кость осторожно, постепенно, так что при этом получались очень мелкие стружки. В заключение края отверстия в кости подравнивались щипцами и сглаживались тем же скобелем, удалялись сгустки крови и осколки треснувшей кости. После окончания операции на рану накладывалась припарка из листьев лопуха, разваренных до полной мягкости, или же смесь яичных желтков с мёдом, или коровье масло. Вся «операция» производилась без обезболивания, больного в неподвижном положении поддерживали его близкие. Однако и лекарь, и окружающие больного родственники широко пользовались внушением - слово было могучим оружием. Рассказывали, что такой-то горец, щуплый невзрачный мужчина, не проронив ни слова, выдержал операцию. Больной, услышав такое, воодушевлялся и превозмогал болевые ощущения. Литература