Abstract

Abstract

Memories of the former post-graduate student of the human and professional qualities of the Leningrad neurophysiologist, in a short time to create an effective research team, which provided a major advance in fundamental studies of the brain

Full Text

Professors of the USSR, The School of G.A. Vartanian Шли 70-е годы 20-го века, и фундаментальная наука в нашей стране была в почете, хорошо финансировалась, на глобальных направлениях по-настоящему фундаментальных исследований трудились лучшие умы нашей страны, молодежь рвалась вступить в ряды ученых, а тем, кому это удавалось, откровенно завидовали. Когда на нашем 5-м курсе 1-го ЛМИ прошел слух, что идет неофициальный набор в группу будущих сотрудников НИИЭМ АМН СССР я решил попытать счастья, и меня взяли в группу нейрохимии, а, позднее, я познакомился со всем Павловским отделом ИЭМа - это свыше 60 человек. Практически все сотрудники, так или иначе, были 138 озадачены вопросом, который новый руководитель отдела Г.А. Вартанян осветил на одном из заседаний отдела - объяснить загадочный феномен, описанный канадским ученым Ungar, который никак не разъяснялся с точки зрения классических представлений нейрофизиологии. Сотрудники, занятые своими темами, так или иначе, мысленно продумывали эту интересную и необычную модель устойчивого патологического состояния. Поначалу ее многократно воспроизводили на крысах, а, затем, когда уже стало бытовать словосочетание «феномен переноса», практиковали попытки переноса на самых различных моделях и даже делали межвидовой перенос информации. В том, что химическим путем переносится биологическая информация, уже никто не сомневался. Поработав в группе нейрохимии около полугода, я впервые встретился с нашим руководителем отдела - Г.А. Вартаняном. Приятно удивило, то, что, несмотря на высокое положение, он держался демократично, разговаривал не казенным академическим языком, а вполне человеческим, что настраивало на желание активно и результативно действовать, а не трепетать перед светилом науки, на что я уже насмотрелся во многих медицинских учреждениях. Я убежден, что юмор, как высшее проявление критичного ума, является неотъемлемой частью личности всякого настоящего ученого. Мы знаем тому множество примеров среди выдающихся ученых всего мира. К таким людям относился и Г.А. Вартанян, умевший и любивший пошутить как в повседневной жизни, так и с увлечением принимавший живое участие в веселых отдельческих КВН, новогодних концертах и карнавалах. При этом ему удавалось не терять своего начальственного достоинства и корректно поддерживать дистанцию с сотрудниками. Молодые и немолодые сотрудники, прежде чем отправиться с научным докладом на любого ранга выступление - будь то семинар в соседнем институте, или международная конференция, проходили апробацию на научном заседании отдела - на «павловских средах». И это было полноценное научное заседание, проводимое со всеми академическими формальностями и, зачастую, с жаркими научными спорами. Еще до выступления «на среде» докладчик упорно тренировался на уровне лаборатории, с секундомером для соблюдения регламента, с 139 прогоном иллюстраций и отработкой взвешенных ответов на коварные вопросы коллег. Ну а на «средах», если докладчик проходил и это горнило, на доклад или диссертацию фактически ставился незримый штамп: «Проверено, работа качественная». Аналогичные тернии проходили и все печатные работы сотрудников, из которых Г.А. Вартанян неоднократно вычеркивал свою фамилию, если он не имел прямого отношения к работе, а сотрудник, таким образом, проявлял свое подхалимство. Оглядываясь с высоты времени на тот период, можно с гордостью сказать, что мне повезло в жизни поработать в настоящей научной среде, где «понедельник начинался в субботу», повезло пройти научную школу Г.В. Вартаняна.